Краеведческие материалы

Чем дальше в прошлое уходят события Великой Отечественной войны, тем меньше остаётся тех, кто их помнит и может что-то рассказать. А уж о периоде пребывания печально известного бургомистра Бишлера на территории нашего района может поведать только одна женщина. Вот почему я назвала этот материал «Последний свидетель».

                                            Фото из интернета      

Об Анне Андреевне Королёвой (её девичья фамилия Горностаева) сказала Надежда Михайловна Телюкова, уроженка деревни Карды. В Кардах и находились бишлеровцы, здесь был их штаб.

- Анна Королёва может что-то помнить, - говорила Надежда Михайловна.

– Она была ребёнком в годы оккупации, видела всё своими глазами… Да, детская память цепкая. Была призрачная надежда, что Анна Андреевна поделится воспоминаниями о тех трагических месяцах, когда в её родной деревне хозяйничали бишлеровцы. Огромная благодарность ей, что согласилась на беседу, ответила на все вопросы, хоть и со слезами на глазах…Её воспоминания бесценны.      

Анна родилась 6 мая 1936 года в деревне Карды. Её родители, Александра Спиридоновна и Андрей Лавринович, тоже родились здесь, как и деды-бабушки. Все они похоронены на местном кладбище. Мама в молодости нанималась в работницы к богатому человеку: «Косила, скот убирала – делала любую работу…»      Семья была многодетная: пять братьев было у Анны, она – шестая, самая младшая, долгожданная доченька. Естественно, в семье её очень любили. А вот баловать не баловали – работы хватало всем, большим и маленьким. Когда началась война, отец и братья ушли на фронт. С матерью в деревне остались самые младшие дети – Аня и Володя. Ане только исполнилось 5 лет, Володе – 12. Брат и сестра были очень дружны между собой. О Володе Анна Андреевна много рассказывала в эту нашу встречу. Мальчик, который ещё даже не стал подростком, взвалил на свои хрупкие плечи всю мужскую работу по дому и хозяйству, заботу о матери и сестре. По детству мальчишек и девчонок, словно катком, прокатилась война.    

   По-разному сложились судьбы других братьев. Герасим погиб, Николай пропал без вести. Михаил получил тяжёлое ранение в боях под Бобруйском, домой вернулся с осколками в теле. Он вступил в партию на фронте, после освобождения Смоленщины его избирали председателем колхоза «Правда». - До войны в нашей деревне было 132 хаты, - рассказывает Анна Андреевна.

– Наша хата стояла там, где сейчас памятник погибшим землякам. Её спалили…Мы потом в овине жили.  

   Бишлеровцы в деревне появились летом и пробыли недолго – несколько месяцев. Но оставили после себя недобрую память…В здании конторы находился их штаб. Там все полы устелили перинами, на подоконниках поставили отнятые у местных женщин горшки с комнатными цветами – геранями, бальзаминами. Бишлер любил цветы…    

  Анна Андреевна хорошо помнит, как бишлеровцы появились в деревне. Сам Бишлер прилетел на одномоторном самолёте – «раме». Услышав звук «рамы», селяне бросились прятаться, запирать хаты, закрывать окна (день был жаркий). Но разве можно было спрятаться от злодеев, которые с первого дня почувствовали себя хозяевами в деревне!    

Анна Андреевна помнит, как приспешники Бишлера, ожидая его прилёта, обозначали посадочную полосу кусками холста, простынями и скатертями, которые тоже собрали по хатам. Вольдемар Бишлер был небольшого роста, толстый, с брюшком. Взгляд пронизывающий, глазки маленькие и злые…Из-за жары ходил в шортах (!), носил перчатки – наверное, из-за брезгливого отношения ко всему вокруг, к чему надо прикасаться.

     В деревянном здании школы бишлеровцы устроили концлагерь, куда помещали семьи коммунистов, комсомольцев и тех, кто не смог скрыть своего отношения к врагам. Всех неугодных…Попала в застенок и Александра Спиридоновна с детьми – Володей и Аней. Держали людей впроголодь, кормили от случая к случаю баландой из кукурузной крупы.    

 - С нами сидело много односельчан, - вспоминает рассказчица. – Данилка, Федька, Василь, Арина Барышниха. Одного мужчину на моих глазах убили…Дети находились в застенке вместе с матерями. Знакомый полицай по прозвищу Дивка нас выпустил – маму, Володю и меня.     

 Бишлеровцы выследили и схватили отряд партизан-разведчиков. Анна Андреевна, плача, рассказывала, что их подвергли жестоким пыткам: выкололи глаза, отрезали языки и уши. Такой страшный был у бишлеровцев «почерк». Потом партизан расстреляли. Какое-то время их не разрешали хоронить, и убитые лежали на земле. Сердобольные женщины прикрыли их простынями, шинельками. Анна Андреевна говорит, что бойцов было больше двух десятков человек. Братская могила, где их похоронили, находится на местном кладбище. В течение десятков лет на месте захоронения находилась табличка со скорбными словами, кто погребён в могиле – без имён, конечно. Имена убитых ребят так и остались неизвестными…Анна Андреевна и Лидия Гращенкова приходили сюда, клали букеты полевых цветов, сажали многолетние цветы, ухаживали за могилой. К сожалению, табличка сгнила от времени – столько лет прошло! И наводить порядок на братской могиле Анне Андреевне уже не под силу – из дома она почти не выходит. Но обещала весной показать, где находится могила партизан.      На Бишлера было совершено покушение («Наши ночью в него стреляли, но не убили – он зарылся в перины и остался цел. После этого случая Бишлер стражу свою усилил»).    

Но недолго хозяйничали бишлеровцы в деревне. Наши наступали стремительно, уже были слышны звуки недалёкого боя, рвались снаряды. Бишлеровцы «драпали» (словечко рассказчицы – только пятки сверкали. Увозили своих раненых на подводах, на ходу хватали кур, тут же «скубли», разрывали руками и ели сырыми! Улепётывали они в сторону Урицкого. А местные жители спрятались в оврагах («ямах») за деревней, чтобы переждать лихой день.  

   Вернулся с фронта отец.

- Папка пришёл обмороженный, после этого пошла у него экзема по всему телу. Очень плохо ему было. Я за ним ухаживала, вязала ему носочки – у нас овечки были. Рвала на ленты рясочки холщовые, делала ему перевязки. А Миша наш был герой, председатель колхоза!    

 Всю жизнь Анна Андреевна работала в колхозе, имеет множество грамот, награждалась знаком «Ударник коммунистического труда». О ней писала районная газета: доярка Королёва надоила 2401 кг молока от коровы за год.    

- Я в почёте была, - говорит с гордостью.

– Передовик. В колхоз пошла работать, как только немного подросла. В школе долго учиться не смогла, только пять классов закончила: нечего было надеть. Жили мы очень бедно…Помню, на уроках писали на старых газетах, каких-то бумажках – тетрадей не было, чернила делали сами. Один учебник был на шесть человек. А вот предмет «чистописание» был.      

Брат Володя и его ровесники работали в колхозе, как взрослые мужики: пахали землю на быках, бороновали, заготавливали сено…Не было такой работы, с которой бы не справились ребята-подростки. И бабы, среди которых было немало вдов, и девочки.  

 - Зерно молотили, а я около барабана, - говорит Анна Андреевна. Тяжёлое было время: «Если на работу не выйдешь – судили…»

Но это тема для другого материала.      Думаю, это не последняя наша встреча с Анной Андреевной Королёвой. Надо держаться – она обещала показать могилу партизан… А то, что описано в этой заметке, она поведала «навскидку» - в февральский день, перед «большим» снегом…                                                                                             Татьяна Матушова